Литературный Журнал

Человек, как любая система в мире, склонен к равновесию, к состоянию покоя, к ясности. Поэтому, познавая бытие, человек создает себе устойчивые опоры, схемы. Древние манускрипты описывают мир водруженным на трех китах, свою систему мироздания рисует Птолемей, свою — Коперник, возникают формулы Ньютона, Эйнштейна и его ниспровергателей, которые жаждут определенности. А истина, как всегда, сложнее любой формулы. Но формулы необходимы, без формулы предыдущей не возникнет формула последующая, кажущаяся нам более точной, более справедливой.

В конце прошлого века, когда в мире торжествовал позитивизм, проникший и в гуманитарную культуру, давнее высказывание Гете о тридцати шести сюжетах попало на глаза французскому литературоведу Жоржу Польти.

Круг его научных интересов определяли проблемы литературной теории и психологии творчества. Он был автором книг ^'Искусство изобретать персонажи", "Теория темпераментов", "Наука жеста"... Заинтересовавшись сюжетом с тридцатью шестью сюжетами и решив проверить выкладки писателей, Польти изучил около 1200 литературных произведений (в основном драматургических), исследовал судьбы более восьми тысяч персонажей...

СИМВОЛИКА ПРОСТРАНСТВА: ЦЕНТР

Мы успели познакомиться со многими влиятельнейшими группами символов, пришедшими в художественную литературу из недр мифологии, ритуала, религии, фольклора. Это и символы "своего '—"чужого" пространства, и символика иномирия, и символика границы и контакта.

Пришло время поговорить о самой "сильной", значительной и властительной из символических групп — о символике центра.

Зададим себе для начала вопрос: что общего между дубом в чистом поле (из былин и народных песен) и сказочной избушкой Бабы Яги? Между очагом в родовых жилищах славян (и даже предшественников славян, людей трипольской культуры) и "тесной печуркой ', в которой "бьется огонь" (из знаменитой песни военных лет "Землянка" А. Суркова) ? Между "камнем алатырем" языческих заговоров, обиталищем хозяев болезней и напастей (но также и счастья-доли, и любовной удачи), и престолом в алтаре христианской церкви, и евангельской горой Голгофой в Иерусалиме? Между Кощеем Бессмертным в своем дворце и Сталиным в своем кабинете, всевидящим, всезнающим, всемогущим, согласно неомифологии тех лет?

Выйти, выставить, вывмзить, выдохнуть... - наружу, вне, вон. Выполнить, высветить, выписать, выпросить, вымучить... - сделать как-то по-особому, с нажимом, с трудом - и до конца, до результата. Направление "наружу из себя", то есть эксцентризм и эмоциональный оттенок напряженности, нарочитости, как бы скрыто заложены уже в нейтральных словах с приставкой ВЫ- и сразу ярко проявляются, стоит только приставить ВЫ- к слову менее привычным или совсем новым образом. Вызарилась, вымечтать, выстонать, выплясать. И сразу Маяковский:

Я сам.

Глаза наслезенные бочками

ВЫкачу. Дайте о ребра опереться.

ВЫскочу! ВЫскочу! ВЫскочу!

ВЫскочу!

Рухнули.

Не ВЫскочишь из сердца!

Вор в нашем представлении — это тот, кто крадет. Короткое, недвусмысленное слово. Однако вспомним "Капитанскую дочку", где защитники Белогородской крепости в ответ на требование Пугачева  признать его царем твердо отвечали: "Ты вор и самозванец", имея в виду не причастность лжецаря к кражам, а нечто другое, но тоже весьма нелестное. Неповинен в кражах и беглый мужик по кличке Цыган из романа А.Н.Толстого "Петр Первый", о котором дано было распоряжение: "...бить кнутом вдругорядь, чтобы ему, плуту, вору, бегать неповадно было". Истязали Цыгана за побег, бранили же, как и самозваного царя,  вором.

А дело в том, что в старом русском языке слово "вор"-имело больше значений, не ограничиваясь "жуликом, карманником". У Даля это слово толкуется так: "стар.: мошенник, бездельник, обманщик; изменник, разб ойник; так, Гришка Отрепьев, Ванька Каин и др. назывались ворами // ныне: тать, тайный хищник; хитрый, лживый, лукавый человек". И, как мы знаем, исторический персонаж, объявивший себя царевичем Димитрием (Лжедимитрий II), известен под кличкой "Тушинский вор". Словарь Ушакова с пометкой старин тоже дает значение этого слова как "злодей, обманщик";

Это письмо мы получили сразу же после того, как наша метрополия — газета "Первое сентября" - сообщила, что с сентября во всех ее приложениях вводится новая рубрика "Я иду на урок", и обратилась в связи с этим к читателям с просьбой припомнить проведенные ими уроки и как можно более тщательно зафиксировать их на бумаге с тем, чтобы другие учителя смогли бы воспроизвести их в своих классах.

Нет, конечно, в ответ на такое обращение мы получили не только это письмо. Многие наши корреспонденты — особенно те, кто прислал свои материалы, — порадовались новой инициативе редакции. Однако, не скроем, письмо, с которого мы начали этот разговор, нас задело, и мы решили напечатать его, чтобы публично на него ответить, но не прежде, чем новая рубрика у нас приживется, то есть не прежде, чем покажем, так сказать, свой товар лицом.

Нынче, думается, такое время настало. "Фауст", "Му-му", "Вновь я посетил...", Некрасов - поэт и Некрасов-редактор, особенности проблематики Есенина, древнерусская литература для восьмиклассников — вот первые плоды бытования новой рубрики. Самое время вернуться к тому "сердитому" письму от Любови Федоровны Климовой из Касни Вяземского района Смоленской области: